Пожар любви - Страница 21

— Моя прежняя мама сказала, что именно так я появился на свет, поэтому не должен жаловаться, если вижу, что она делает это. А потом отправила меня в мою комнату.

Фредерика закрыла лицо руками. Что она наделала? А Дамьен негромко сказал:

— Мы с Фредди просто целовались, Эме. Целоваться — это не то же самое, что делать бэби. Иногда этим кончается, но, чтобы сделать бэби, одних поцелуев недостаточно.

— Вы хотите делать бэби с моей мамой? — напрямик спросил Эме.

Озадаченный Дамьен открыл рот, но тут Фредерика пришла в себя.

— Никто никаких бэби здесь не делает. Думаю, нам с тобой нужно поговорить. — Она заставила себя посмотреть на Дамьена, который поднялся и молча стоял за ее спиной. — Спокойной ночи. Я… я позвоню вам.

Губы Дамьена сжались в ниточку.

— Ладно, — ответил он.

— И… пожалуйста, не приходите и не… не звоните, пока я не позвоню сама.

Было видно, что Дамьен борется с собой из последних сил. В конце концов он просто кивнул.

— Я буду ждать вашего звонка.

Она больше не могла смотреть ему в глаза.

— Спасибо.

Дамьен посмотрел на мальчика.

— Спокойной ночи, Эме.

Эме отвернулся и еле слышно пробормотал:

— …Ночи.

Подождав еще секунду, Дамьен повернулся, нажал на кнопку, чтобы поднять дверь гаража, нагнул голову и быстро вышел. Фредерика схватила Эме за руку, вывела его из гаража, опустила дверь и повернула к дому.

— Эме, дорогой, это было вовсе не то, что ты подумал, — мягко сказала она мальчику. — Я не собираюсь уходить с Дамьеном.

— Значит, он придет сюда?

— Нет. Нет, милый. Он не придет сюда. То есть не придет сюда жить или что-нибудь в этом роде.

Эме посмотрел на нее снизу вверх. Лицо мальчика было озабоченным.

— Я нужен тебе или нет?

— Нужен мне? Я… я не понимаю. Что ты имеешь в виду?

— Моя прежняя мама говорила, что я ей не нужен. Ей нужен мужчина.

Фредерика ахнула, подхватила мальчика на руки и положила его голову себе на плечо.

— Милый, ты самое лучшее, что у меня есть. Я думаю, у твоей прежней мамы все перепуталось в голове. Некоторые женщины думают, что они не могут быть счастливыми без мужчины, любого мужчины, но на самом деле мужчина должен быть правильный. А если правильного мужчины нет, то лучше совсем без него… Но это не имеет к тебе никакого отношения. Для настоящей мамы ее ребенок всегда самое главное. Больше всего на свете она хочет, чтобы ее малыш был здоровым и счастливым.

— А для папы? — поинтересовался Эме.

— То же самое! — с жаром заверила его она. — Настоящий папа тоже хочет для своего сына или дочери всего самого лучшего.

— У меня никогда не было папы, — сказал Эме.

И мамы тоже. По крайней мере до сих пор, подумала Фредерика.

— Эме, у многих детей есть только один родитель, — тихо сказала она. — Но эти дети тоже вырастают нормальными людьми.

Эме кивнул и снова положил голову ей на плечо.

Фредерика улыбнулась и крепко прижала его к себе. Ее сердце обливалось кровью при мысли о том, что этого мальчика никто никогда не любил — ни мать, которая просто не знала, что это такое, ни отец, который отказался от такой возможности. Но она, Фредди, такой глупости не сделает. Не станет желать того, что могло бы лишить ее Эме. Нет, она не будет жалеть о том, что не встретила Дамьена Берже много лет назад, что они не полюбили друг друга, не поженились и не родили собственных детей. Если бы это случилось, она бы никогда не нашла этого чудесного мальчика.

— Я люблю тебя, сынок, — нежно сказала она. — Я люблю тебя.

6

— Привет. Это Фредди.

— Слава Богу, — протяжно вздохнув, ответил он. — Я боялся, что не услышу вас несколько дней.

Фредерика опустила трубку и испустила тяжелый вздох. Это не будет трудно. Это не трудно. Она не позволит, чтобы это было трудно. Она снова поднесла трубку к уху и ровно сказала:

— Я решила, что чем скорее мы обсудим этот вопрос, тем лучше будет нам обоим…

— Чутье подсказывает мне, что это не телефонный разговор, — перебил ее Дамьен. — Может быть, встретимся? Допустим, завтра, часов в шесть?

Фредерика закрыла глаза. Нужно отказаться, но тогда она почувствовала бы себя последней тварью. В конце концов, если мужчина, к которому она неравнодушна, хотел бы ей сказать, что им нужно расстаться, она предпочла бы, чтобы это было сделано с глазу на глаз.

— Ладно. Где мы встретимся?

— Гм… Есть одно место. Мостовая, восемнадцать. Это недалеко от вас, в одном квартале от Сен-Мишель.

— Место? — неуверенно повторила она.

— Коммерческая собственность. Или вы предпочтете приехать сюда?

К нему домой?

— Нет. Не пойдет.

— Понятно. Вы решили, что я хочу сделать вам гнусное предложение? Нет, я просто подумал, что мы могли бы встретиться на автостоянке у дома. Не возражаете?

— Автостоянка меня вполне устраивает, — быстро ответила она.

— Ладно. Если так, до завтра.

— До завтра, — повторила Фредерика и дала отбой, зная, что совершила ошибку, но не понимая, какую именно.

Ну ничего, с послезавтрашнего дня в силу вступят жесткие правила. Она недвусмысленно заявит Дамьену: если он когда-нибудь поцелует ее или будет преследовать любыми способами, она уйдет и бросит команду на него. Честно говоря, именно так и следовало бы поступить. Настоящий тренер Дамьен, и команда принадлежит скорее ему, а не ей. Эме будет продолжать играть в футбол, а она сможет видеть Дамьена только в дни календарных матчей. Конечно, она будет скучать по другим ребятишкам, но зато сможет сосредоточиться на работе и других делах. Решение было бы идеальное. Она должна оставить пост тренера и держаться подальше от Дамьена Берже. Но почему при одной мысли об этом ей хочется плакать?